Неточные совпадения
Счастливый путь, ваше благородие!» Потом
обратился он
к народу и сказал, указывая на Швабрина: «Вот вам, детушки, новый
командир: слушайтесь его во всем, а он отвечает мне за вас и за крепость».
— Я не спрашиваю вас, веруете ли вы: если вы уж не уверовали в полкового
командира в полку, в ректора в университете, а теперь отрицаете губернатора и полицию — такие очевидности, то где вам уверовать в Бога! — сказал Райский. —
Обратимся к предмету вашего посещения: какое вы дело имеете до меня?
— Так это? —
обратился русский
командир к повстанцу.
Встречались при этом такие затруднения, что для разъяснения их
обращались к батальонному
командиру внутренней стражи (увы! ныне уж и эта должность упразднена!), который, впрочем, только таращил глаза и нес сущую чепуху.
— Усердный офицер-с! — отвечает
командир угрюмо. Но
обращаюсь к рассказу.
— Что же, они точно смелые, их благородие ужасно какие смелые! — сказал барабанщик не громко, но так, что слышно было,
обращаясь к другому солдату, как будто оправдываясь перед ним в словах ротного
командира и убеждая его, что в них ничего нет хвастливого и неправдоподобного.
— Excusez ma femme.] но все это пока в сторону, а теперь
к делу: бумага у меня для вас уже заготовлена; что вам там таскаться в канцелярию? только выставить полк, в какой вы хотите, — заключил он, вытаскивая из-за лацкана сложенный лист бумаги, и тотчас же вписал там в пробеле имя какого-то гусарского полка, дал мне подписать и, взяв ее обратно, сказал мне, что я совершенно свободен и должен только завтра же
обратиться к такому-то портному, состроить себе юнкерскую форму, а послезавтра опять явиться сюда
к генералу, который сам отвезет меня и отрекомендует моему полковому
командиру.
Но мои попытки сразу же осеклись о недоверие немецких властей, начиная с
командиров разных военных пунктов,
к каким я должен был
обращаться. Мне везде отказывали. Особых рекомендаций у меня не было, а редакция не позаботилась даже сейчас же выслать мне особое письмо. И я должен был довольствоваться тем, что буду писать письма в"Санкт-Петербургские ведомости"не прямо"с театра войны", как настоящий военный репортер, а"около войны".
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на. толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер
обращался более
к добродушному батальонному
командиру Тимохину, чем
к Болконскому.
Вместе с солдатом подошел
к костру пехотный офицер с подвязанною щекой и,
обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным
командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой-то сапог.
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались
к берегу, не решаясь еще ступить на лед.
Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот,
обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что-то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
— Ну, батюшка Михайло Митрич, —
обратился он
к одному батальонному
командиру (батальонный
командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), — досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
— А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым
командиром, — говорил,
обращаясь к пунцово-красному, взволнованному Ростову, высокий штаб-ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Полковой
командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно.
— Наделали дела! — проговорил он. — Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, —
обратился он с упреком
к батальонному
командиру. — Ах, мой Бог! — прибавил он и решительно выступил вперед. — Господа ротные
командиры! — крикнул он голосом, привычным
к команде. — Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? —
обратился он
к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся
к лицу, про которое он говорил.
— Хорошо, хорошо, — сказал полковой
командир и
обратился к майору Экономову.